Борис Савинков: писатель, артист авантюры? Террорист

К этому материалу Служба новостей портала обращается в день рождения Бориса Савинкова в связи с тем, что «дело Савинкова» до сих пор вызывает большой интерес в России и во всех странах мира. Материал опубликован в серии Исторических чтений на Лубянке 1999 г., сайт ФСБ РФ, автор В. Н. Сафонов).

Этой неординарной личностью занимались историки, писатели, публицисты, кинодеятели. Рассказывая о Савинкове, порой изображают его как борца с большевизмом, награждая его такими эпитетами, как «одарённый писатель», «сильный человек»... Но авторы забывают, а иногда намеренно замалчивают его террористическую деятельность. После захвата власти большевиками Борис Викторович Савинков становится одним из самых активных борцов с зарождавшимся режимом. В 1918 г. потерпели поражение подготовленные им кровавые мятежи в Ярославе, Рыбинске, Муроме, в которых погибли десятки тысяч мирных граждан. Савинков бежит из России.

В январе 1920 года Савинков получил приглашение от своего школьного друга Юзефа Пилсудского обосноваться в Варшаве. Старый конспиратор нутром почувствовал, что скоро, совсем скоро грянет война Польши с Советской Россией. Значит, он должен быть там, у границ своей родины, чтобы продолжить активную борьбу с большевиками.

В Варшаву Савинков отправил близкого сподвижника, видного журналиста А. А. Дикгоф-Деренталя с заданием разузнать, разрешит ли начальник Польского государства сформировать на территории страны русские «демократические» формирования борьбы с большевиками. Эмиссар встретился с Пилсудским и получил согласие за территориальные уступки после победы над большевиками. В Париж ушла срочная телеграмма Дикгоф-Деренталя, и вскоре Савинков появился в Варшаве, где создал Русский политический комитет и занялся формированием армии. Основу её составили части С. Н. Булак-Балаховича и интернированные части армии генерала Деникина.

Савинков часто встречался с Пилсудским, французскими и польскими генералами. Однажды в разговоре с первым польским маршалом он назвал Булак-Балаховича бандитом. Пилсудский на это рассмеялся и ответил: «Да, бандит... Мы об этом знаем... Но он воюет с большевиками, поэтому мы его поддерживаем, пусть они будут хоть неграми, но если борются с Советами, значит они наши союзники». После этого разговора Савинков на страницах своей газеты «За свободу» не раз цитировал лозунг «Хоть с чёртом, но против большевиков».

В январе 1921 года Савинков создал при Русском политическом комитете Информационное бюро во главе со своим братом, которое занялось сбором сведений военно-разведывательного характера на территории Советской России. Собранные сведения продавались отделу Генштаба Польши и французской военной миссии в Варшаве. Сам Савинков в это время готовился к съезду «Народного союза защиты родины и свободы» в июне 1921 года с участием представителей Генштаба, французской военной миссии, латвийского и эстонского военных атташе.

После съезда подрывная работа савинковцев на территории Советской России резко активизировалась. Ежемесячно через оперативные приграничные пункты переправлялись до 30 эмиссаров. Наряду со шпионской работой поляков и французов, направляемые резиденты имели задания формировать в Советской России подпольные «пятёрки» и «ячейки». Резиденты были выявлены в Воронеже, Туле, Ростове-на-Дону, Уфе и других городах.

Подрывная работа савинковцев с территории Польши противоречила содержанию мирного договора, и на основании документальных чекистских данных НКИД (Нарком иностранных дел) РСФСР направил польскому правительству ноты с требованием прекратить деятельность Народного союза. В октябре 1921 г. польские власти приняли решение о высылке его главарей. Борис Савинков заметался по европейским столицам в поисках средств подрывной работы против большевиков, пока не обратил взоры на туманный Альбион. Двери этой великой державы ему помог приоткрыть английский разведчик Сидней Рейли, друживший с Уинстоном Черчиллем – тогда военным министром. Черчилль поставил условие: до аудиенции с премьер-министром Ллойд Джорджем Савинков должен встретиться с советским полномочным представителем в Великобритании Л. Б. Красиным, неоднократно высказывавшим англичанам такую просьбу.

Представитель РСФСР долго убеждал Савинкова прекратить борьбу против России. При условии прекращения подрывной деятельности он мог бы поступить на службу в представительстве НКИД за границей, после чего должен был использовать свое влияние и связи на благо Родины, в частности, помочь получить заём в 10 миллионов фунтов стерлингов золотом восстановления экономики страны. Савинков на предложения Красина ответил, что готов прекратить борьбу и начать работать на благо России, если большевики немедленно передадут верховную власть свободно избранным советам, ликвидируют ВЧК и т. п. Савинков понимал, что его собеседник не имел полномочий ни решения этих вопросов, ни их обсуждения, поэтому встреча не дала результатов.

На следующий день Савинкова принял Ллойд Джордж. Высших британских чиновников интересовал вопрос, на каких условиях, по мнению Савинкова, можно было бы признать советскую власть. Савинков ответил, что он представляет огромную организацию, которая признания советской власти выдвигает требования, высказанные Красину. Премьер согласился с изложенной Савинковым программой. Черчилль высказал пожелание, чтобы Савинков присутствовал на Каннской конференции, где в случае необходимости, дал бы разъяснения по русскому вопросу. В Каннах Савинков оказался ненужным, обещанных денег тоже не оказалось: ставка Савинкова на Ллойд Джорджа и Англию оказалась безнадёжно бита.

Теперь Савинков обратил свои взоры на Аппенинский полуостров. Разъезжая по столицам европейских стран в поисках денежных средств, Савинков в марте 1922 года встретился в Лугано с Муссолини. В самом начале беседы русский националист стал пугать итальянского фашиста большевиками, которые, якобы, через Коминтерн раздувают новый революционный пожар в Италии. Дуче предложил Савинкову сотрудничество в Италии или в тех странах, где непосредственно затрагиваются её интересы, и сообщил, что руководство фашистов обеспокоено скорым прибытием советской делегации на Генуэзскую конференцию. Савинков согласился шпионить за ами делегации и сделать их пребывание невыносимым, но, по требованию Муссолини, отказался от подготовки террористических актов на итальянской территории. После встречи в Лугано отношение Савинкова к фашизму осталось весьма теплым: в фашизме он увидел спасение от большевизма.

Временами Савинков действовал нагло и дерзко. Ещё до встречи с Муссолини, в феврале, он под фамилией Гуленко, журналиста из Константинополя, обосновался в Генуе. Связавшись с резидентурой Иностранного отдела ГПУ в Италии, он предложил свои услуги, представил ряд документов, в основном имевших историческое значение, по-видимому, из своего же архива. Дошло до того, что Савинков чуть было не оказался в охране советской делегации, которую возглавлял Г. В. Чичерин. Только благодаря действиям берлинской резидентуры ГПУ он был разоблачён. О Савинкове-Гуленко были поставлены в известность итальянские власти, и 18 апреля 1922 года он был арестован полицией. В ГПУ возникла мысль потребовать выдачи арестованного в Генуе Савинкова как крупного террориста и уголовного преступника, но сделать это не удалось.

Как свидетельствуют архивы, Савинков большевиков представлял собой противника, готового во имя своих политических амбиций действовать самыми крайними мерами. Человек, которого принимали высшие чиновники Англии, Франции, Польши и других стран, имевший связи со спецслужбами этих государств, был опасен России тем, что являлся необыкновенно деятельным, активно воевавшим с советской властью с оружием в руках. ГПУ признало Савинкова основным противником и объявило ему беспощадную войну.
 

В мае 1922 года коллегия ГПУ приняла решение о новом методе работы – создании легендированных организаций в среде савинковцев ликвидации всего савинковского движения. Метод легендирования был удачно использован в ряде крупных агентурных разработок. Кто из сотрудников КРО является его автором, установить, к сожалению, в данное время не представляется возможным. Савинков стал одним из первых белоэмигрантских лидеров, попавшимся в расставленные КРО сети. Возникла идея легендировать в центре России широко разветвлённую антисоветскую организацию под названием «Либерально-демократическая организация», сокращенно ЛД, которая, признавая необходимость активной борьбы с большевиками, «к политическому и индивидуальному террору относится отрицательно».

На эту организацию и «клюнул» старый конспиратор. Руководство КРО (начальник А. X. Артузов, его заместитель Р. А. Пиляр, помощник начальника С. В. Пузицкий) и личный состав 6-го отделения провели уникальную контрразведывательную операцию «Синдикат-2», которую до сих пор изучают в учебных центрах многих спецслужб.

Операция была организована и проведена так искусно, что эмигрантские круги, несмотря на усиленные старания, не смогли найти явных следов и улик участия работников ГПУ в её осуществлении. Савинков и его попутчики были задержаны 15 августа 1924 года в Минске. 18 августа их поместили во внутреннюю тюрьму ОГПУ. 29 августа Военной коллегией Верховного суда СССР Б. В. Савинков был осуждён к расстрелу, но суд учел его чистосердечное раскаяние и обратился с ходатайством о смягчении меры наказания: высшую меру заменили десятью годами тюремного заключения.

Содержался Савинков во внутренней тюрьме ОГПУ. Чтобы закрепить его на позициях признания и сотрудничества с советской властью, ему были созданы максимальные удобства: в сопровождении чекистов он выезжал в город на прогулки, посещал рестораны и театры, встречался со знакомыми, занимался литературным трудом. По разрешению Дзержинского он находился в одной камере с фактической женой – Л. Е. Деренталь: их обеспечивали книгами, продуктами, винами. Савинков несколько раз обращался через печать к лидерам белой эмиграции с призывом прекратить бессмысленную борьбу. Его письмо «Почему я признал Советскую власть» печаталось в эмигрантской прессе, в газетах и журналах многих стран Европы. Однако, несмотря на льготный режим, Савинков явно тяготился положением человека, лишенного свободы, просил досрочно освободить его из тюрьмы.

Утром 7 мая 1925 года он передал письмо на имя Ф. Э. Дзержинского, в котором просил «ответить ясно и прямо, чтобы в точности знать свое положение». Затем в сопровождении чекистов отправился на прогулку в Царицынский парк. На Лубянку он вернулся в 22 часа 30 минут и в ожидании конвоя разговаривал с чекистами. И вдруг в 23 часа 20 минут Савинков прыжком вскочил на подоконник и головой вниз выбросился в окно с пятого этажа. Прибывший вскоре начальник санитарной части ОГПУ в присутствии помощника прокурора РСФСР констатировал смерть Савинкова.

Расследованием факта самоубийства по поручению Дзержинского занимался особоуполномоченный коллегии ОГПУ, который в своём заключении писал: «Савинков за последнее время тяготился своим положением человека, лишённого свободы, и неоднократно высказывал мысль, либо освобождение, либо смерть. Какой-либо халатности со стороны лиц, имеющих в данный момент обязанность охранять Савинкова, не усматривается, дознание подлежит прекращению». 13 мая «Правда» опубликовала сообщение о самоубийстве Бориса Савинкова.

Талантливый литератор, Б. В. Савинков многие события своей бурной жизни запечатлел в книгах «Конь бледный», «То, чего не было», «Воспоминания террориста», «Борьба с большевиками».